Возвращение к жизни

Этого еще не старого мужчину привезли в центр на улицу Маслова после инсульта. Парализованный, он не мог даже пошевелить рукой. По щекам этого мужественного человека катились слезы, а в глазах отражался только страх и ужас: неужели это навсегда?!

Медсестры кормили его с ложечки, кололи лекарства, возили на процедуры.

– Ну давай, давай, постарайся. Ты должен быть сильным, ты же мужчина! – говорила инструктор лечебно-физкультурного кабинета, заставляя двигаться. Но движения получались неумелыми, как у малыша.

Так проходил день за днем. Иногда казалось, что ничего не получится. Что навсегда останется колясочником, неспособным себя обслужить. И что тогда: жизнь в интернате для инвалидов?! Нет, он должен ходить!

Через полгода мужчина возвращался домой. Сам спустился с лестницы, дошел до такси. Пока опираясь на костыли. Но с надеждой на лучшее.

Хотя этот человек уже никогда не вернется к нормальной жизни – не выйдет на смену в плавильный цех и не будет, как прежде, колесить во время отпуска по стране на собственном автомобиле, навещая друзей, он все-таки счастлив. Потому что без чьей-либо поддержки может обслужить себя, сходить в магазин, расположенный на первом этаже дома, сварить нехитрый обед.

– Я очень благодарен социальному центру, людям, которые там работают. Потому что они вернули меня к жизни – говорит бывший пациент.

Если имеет право

– К нам поступают люди с очень сложными случаями. С черепно-мозговыми травмами, после инсультов. Многих приходится заново учить держать ложку, – рассказывает Ирина Шемит, главный специалист организационно-методического отдела Комплексного центра социального обслуживания населения (КЦСОН). – Это длительный и непростой процесс. Естественно, было бы легче выполнить всю работу самим – вымыть, накормить, перевернуть в кровати. Но ведь наша цель в итоге – это не уход за человеком, а его восстановление. Настолько, насколько это возможно.

Ирина Шемит проводит меня по центру. Везде чисто и уютно, на стенах – картины. Некоторые из них написаны талантливыми подопечными КЦСОН.

– За живое берет, когда, несмотря на жизненные обстоятельства, люди рисуют, сочиняют стихи, участвуют в спортивных состязаниях. Мы всячески стараемся им содействовать. Например, проект паралимпийских игр, которые мы проводим на базе школы №20, завоевал огромную популярность не только среди наших пациентов, но и среди других норильчан с ограниченными возможностями. Ведь для них это не только шанс проявить себя, но и возможность пообщаться, – говорит директор центра Владимир Бондарь.

Такая любовь

Дверь одной из комнат приоткрыта. Недавно закончился обход врачей, и нас ожидают две пожилые женщины. Это не самые сложные пациенты.

– Прожила с мужем всю жизнь, детей родила, семеро внуков появилось, две правнучки, но любви не знала, – рассказывает Валентина Гарбар. – Почему замуж вышла? Время было такое, 1957 год. Работала в шахте в Донецке, жила в то время в людях, у них детей много было, недоедали. А мне вроде пора уже – вот и вышла. Потом в Норильск приехали, здесь в меня коллега влюбился. Но я пока замужем была, то внимания на него не обращала. А он 28 лет меня ждал! Когда дети выросли, первый муж от меня ушел. Думала, горе, а оказалось – счастье. Сошлись мы с коллегой, и два с половиной года прожила как в раю. Я до того думала, что такое отношение к женщине может быть только в кино!

Но смерть не спрашивает, когда прийти. Любимый умер. И жизнь в одночасье потеряла всякий смысл.

Глаза пожилой женщины светятся при воспоминании о том времени, когда была счастлива и любима. И хотя голос еще дрожит, но она знает, что нужно жить ради детей и внуков.

– Я для внуков всегда была другом, они даже называли меня интербабушкой. Никогда не ругала их, не кричала. Одна внучка больной родилась, никто не верил, что сама передвигаться будет. Но я девочку выходила, на материк специально возила, – рассказывает Валентина Михайловна. – Теперь Леночка в восьмом классе учится.

Когда у бабушки случился инсульт, девочка взяла все хлопоты на себя. Готовила, кормила с ложечки, мыла. Любовь и забота, которую некогда Валентина Гарбар отдала внучке, та вернула сполна. Но родственники не могут оказать пожилой женщине полную медицинскую помощь, поэтому сегодня она находится в Комплексном центре социального обслуживания.

Простая история

У соседки Валентины Гарбар – Светланы Хасановой – похожая история. Была она яркой и цветущей женщиной, мужа любила, в роли бабушки чувствовала себя прекрасно. Но со смертью супруга жизнь потеряла яркие краски.

– Ничего не радовало. Внуков в школу соберу и сижу целый день плачу. Ночь придет – опять плачу. Идти никуда не хочется, делать ничего не хочется. В 2006 году случился инсульт, сюда принесли на носилках. Первый год было очень тяжело – даже сидеть не могла. Тренажеры, массаж, физиопроцедуры помогли. Здесь и научили сидеть, стоять, потом потихоньку стала сама передвигаться. Благодаря людям, которые здесь работают, я вернулась к жизни.

Светлана Хасанова в центре уже четвертый раз. Правда, теперь уже на правах клиентки социальной гостиницы. За каждые сутки родственники Светланы Александровны платят 700 рублей. Всего же содержание одного пациента обходится социальному центру в 24,5 тысячи рублей в месяц.

– Здесь я полностью жизнь свою пересмотрела, переоценила приоритеты. Спасибо руководству, пригласили батюшку Даниила, настоятеля талнахского храма. Я после беседы с ним приняла решение покреститься.

Каждый может обратиться

Центр социального обслуживания занимает пятиэтажное здание. На первом расположена столовая, выше – администрация. Третий этаж отдан детскому приюту, на четвертом и пятом этажах лежат пенсионеры и инвалиды. Стационар рассчитан на 95 обитателей.

– У нас находят приют не только инвалиды, но и дети и женщины, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, пострадавшие от семейного насилия. Мест хватает, – говорит Владимир Бондарь.

Для каждого нуждающегося здесь разрабатывается программа реабилитации, у каждого свое время пребывания в центре. По итогам курса комиссия принимает решение: продолжить реабилитацию или снять человека с обслуживания. Кто-то находится в КЦСОН три-четыре месяца. Ветераны войны и труда – 21 день. А кто-то остается навсегда. Хотя максимальный срок пребывания – полгода, исключение делается в том случае, когда переезд на материк угрожает жизни пациента, а выписывать его просто некуда.

Многих, кто не имеет родственников и возможности самостоятельно себя обслуживать, отправляют в дома-интернаты, дома для ветеранов – в Красноярск, Лесосибирск, Енисейск, Минусинск. Помогает центр социального обслуживания и тем, кто желает выехать на постоянное проживание в другие регионы или получить квартиру по программе переселения. Социальные работники в свою очередь помогают этим людям сдать неприватизированное жилье, продать или переоформить квартиру, находящуюся в собственности гражданина. Норильчане, как правило, хотят попасть в “Жарки” – интернат, построенный “Норильским никелем” под Красноярском, где живут инвалиды и пожилые люди со всего края.

Бомж должен быть помыт

Социальная служба работает со всеми – лицами без гражданства, без определенного места жительства, жителями других государств.

– Когда такой человек попадает в поле нашего зрения, то в первую очередь наводим о нем справки – через милицию, архивы, загс, – рассказывает Владимир Бондарь. – Служба может помочь восстановить паспорт, поселить в общежитие, посодействовать с трудоустройством. Но работать с гражданином, если он того не желает, здесь не станут. Так что бесполезно звонить в КЦСОН, жалуясь на соседа, который превратил квартиру в мусоросборник. Только если этот человек сам попросит социальную службу помочь ему, с ним будут работать.

В стационар бомжи и люди, ведущие асоциальный образ жизни, не принимаются, потому что для этого требуется отдельное помещение и определенные условия по его эксплуатации. В Норильске такие заведения не нужны, считает Владимир Бондарь.

– Сегодня у